Мороз крепчал, метельно матерясь
из каждой захудалой подворотни.
Он предлагал затейливую вязь
на стылые оконные полотна.

Стучался в дверь, выдумывал сугроб,
шептал слова и поздравлял с собою!
а после… после всех ненужных проб…

Не прыйсці да цябе, не сысці ад цябе
і ніколі з табой не застацца:
Ты бы Холмс, я ж разгублены Ватсан –
Ты зрываеш лавіну авацый,
Мне прысуджана толькі трымацца
І маліцца ізноў за цябе.

Не прыйсці за табой, не сысці за табой...

Даруй – за дараванне,
За слёзы – уначы,
Вазьмі маё прызнанне...

И ночь была… И было утро…
И вся измятая постель.
И в памяти всплывала смутно
В объятьях декабря метель…

Они кружили в танце странном...

Крані за плечы,
Няхай на твары ручаіны горкіх слёз…
Лісты скамечыць
Не дай праз жарты, што пісалі насур’ёз,
Не дай спаліць іх
У печы жарсці ненажэрнай і нямой…

Разберусь в быстротечных мыслях.
Пусть отчаянно сыплют снега.
Кто-то скажет мне: «Третий – лишний,
Недостойный тебя и меня».
Кто-то скажет: «Он – посторонний...

А знаете ли Вы, что каждый вечер
Он, засыпая, думает о Вас?
И ждёт предлог для вашей новой встречи,
И вспоминает взгляд любимых глаз?
Ни разница в годах, ни расстоянье...

– Ты будешь моим июлем?
– Заманчиво… Это как?
– А станешь большущим ку́лем
Черники, надевшей фрак.
Синющий язык-милашка...

мяне узносіла каханне
дзе зоры месяц небасінь
калі я піў цябе дазвання
а ты прасіла не пакінь
і нечаканае спазнанне...

Мы з табою адны…
Ранак… Сонейка ў хмарах…
Раскажы свае сны,
Дзе вітала ты ў марах.
Можа, той Млечны Шлях...